Магия метафор

Неоконченное или кажущееся неоконченным стихотворение «В начале жизни школу помню я...» производит загадочное и тревожное впечатление, как многие произведения Пушкина, в которые вплетен затаенный и невеселый жизненный опыт автора. Как сочетаются в этих строках автобиографичность и даже исповедальность с созданием маски — вымышленного и едва очерченного исторического персонажа, как личное авторское сливается воедино с сочиняемым и стилизуемым, разбирает исследователь литературы Федор Двинятин.

«Граф Нулин» — не самая известная и читаемая поэма Пушкина, а зря: веселая эротика на грани фривольности, динамичный сюжет, игривые двусмысленности — и скрывающаяся подо всем этим «пародия истории» и одновременно пример поразительного прозрения. Точно так же историческое время, движущееся параллельно написанию «Евгения Онегина», отражается в сюжете и колорите романа. Факты и наблюдения обобщает университетский преподаватель Федор Двинятин.

Петербургский филолог Федор Двинятин, автор специальных исследований в области медленного и углубленного прочтения поэтических текстов, предлагает вчитаться в классически строгое, но оттого не менее загадочное пушкинское стихотворение «Воспоминание». От наблюдений за расположением и перекличками слов, которые может сделать любой внимательный читатель, путь лежит к некоторым двусмысленностям стихотворения и к главной (возможно, автобиографической) тайне в тех строках стихотворения, которые сохранились — незаконченными — только в рукописи.

В русле подлинно романтической поэзии Пушкин продержался всего несколько лет, но без того, что тогда было написано, не составить полного впечатления о его творчестве. Романтический период совпал с южной ссылкой Пушкина: Кавказ, Крым, Одесса, Бессарабия. Кровавые события, пылкие цельные характеры, роскошные описания — и общий дух разочарования: таким предстает пушкинский романтизм, в целом скоро им преодоленный, но навсегда оставшийся подспудной частью его поэзии, считает петербургский филолог Федор Двинятин.

Из восьмой лекции вы узнаете о появлении виршевой поэзии, роли поэта и поэзии в обществе, барочных представлениях о личности поэта и их преломлении в русской культуре. А также о том, кто такой Симеон Полоцкий и Сильвестр, как они воспринимались в советской культуре. И в конце о поэзии при Петре I и причинах борьбы с «латинствующими».

Возможно, название курса кого-то шокирует. Но такому курсу самое место в Доме-музее Марины Цветаевой, всем своим творчеством бунтовавшей против равнодушия под маской приличий. Вот чего в этом курсе не будет, так это — равнодушного уважения к русской литературе. Что же будет? Будет анализ всех одиннадцати веков нашей литературы как единого художественного процесса, где десятый век мощно прогремит в двадцатом, а семнадцатый, увы, жутко испортит поэзию девятнадцатого, где проблемы «Жития Сергия Радонежского» лучше лучшего объяснят, почему застрелился Маяковский, а Гоголь зарастит раны, нанесенные русской литературе ордой Батыя… Для кого этот курс? Изначально он был подготовлен для студентов факультета журналистики Института УНИК, затем и культурологи потребовали его вместо традиционного академического, а поскольку образование было дистанционным, то многие слушали лекции как с детьми-школьниками, так и просто с семьей. Взахлеб. Так что проверено: курс для всех интересующихся от двенадцати лет и до любого возраста. Автор курса – Александра Баркова, кандидат филологических наук, в 2012–2017 годах — профессор и завкафедрой культурологии Института УНИК, с 1990 года преподает мировую мифологию.

В цикле лекций "Маяковский. Триумф и трагедия" развеем мифы о жизни и творчестве поэта. С именем Владимира Маяковского связано множество мифов. Его личность как при жизни, так и после смерти оценивается неоднозначно. Что скрывалось за футуристическим обликом и эпатажными выходками молодого поэта? Почему Лиля Брик была его главной музой? С кем из современников поэт дружил, а с кем соперничал или открыто враждовал? И, самое важное, кто виноват в его трагической гибели? На лекции будут даны ответы как на эти острые вопросы, так и на многие другие, а также развеяны мифы и представлены факты о жизни и творчестве Владимира Маяковского. Читает сотрудник музея В.В. Маяковского Марина Кошелева

В цикле лекций "Маяковский. Триумф и трагедия" развеем мифы о жизни и творчестве поэта. С именем Владимира Маяковского связано множество мифов. Его личность как при жизни, так и после смерти оценивается неоднозначно. Что скрывалось за футуристическим обликом и эпатажными выходками молодого поэта? Почему Лиля Брик была его главной музой? С кем из современников поэт дружил, а с кем соперничал или открыто враждовал? И, самое важное, кто виноват в его трагической гибели? На лекции будут даны ответы как на эти острые вопросы, так и на многие другие, а также развеяны мифы и представлены факты о жизни и творчестве Владимира Маяковского. Читает сотрудник музея В.В. Маяковского Марина Кошелева

В цикле лекций "Маяковский. Триумф и трагедия" развеем мифы о жизни и творчестве поэта. С именем Владимира Маяковского связано множество мифов. Его личность как при жизни, так и после смерти оценивается неоднозначно. Что скрывалось за футуристическим обликом и эпатажными выходками молодого поэта? Почему Лиля Брик была его главной музой? С кем из современников поэт дружил, а с кем соперничал или открыто враждовал? И, самое важное, кто виноват в его трагической гибели? На лекции будут даны ответы как на эти острые вопросы, так и на многие другие, а также развеяны мифы и представлены факты о жизни и творчестве Владимира Маяковского. Читает сотрудник музея В.В. Маяковского Марина Кошелева

Предсмертные стихи самого противоречивого из великих русских поэтов – яркий образчик пророческого дара или «нарушение нормы, так называемого шизофренического круга»? Рассмотрим оба мнения.

О стихотворении А. Блока «Пушкинскому Дому», созданном поэтом за полгода до смерти и ставшим его поэтическим завещанием.

«Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь!» Как великий советский поэт выстраивал свой поэтический «памятник».

О капризах пунктуации в стихотворении В.Ходасевича «Памятник».

Неудачное подражание неудачливого подражателя: «Памятник» В. Брюсова.

Марина Цветаева с детства была страстным читателем, любившим героев книг наравне с живыми людьми. Ее литературная вселенная соединяла три языка – кроме родного русского еще немецкий и французский – и самые разные эпохи: от античных мифов до современной ей поэзии. Наталья Шаинян расскажет о любимых авторах поэта – Гете, Пушкине, Лермонтове, Байроне; о влюбленном и пристрастном отношении Цветаевой к литературным персонажам и их создателям. Лекцию читает начальник экспозиционно-выставочного Дома - музея Марины Цветаевой Наталья Шаинян.

История жизни сына Марины Цветаевой – Георгия Эфрона – восстанавливается по письмам и дневниковым записям: он родился во Вшенорах (Чехия) 1 февраля 1925 года, жил и учился в Париже, там прошло его детство и отрочество. В 1939 году приехал с матерью в Москву. Учился в советской школе, окончил десять классов и поступил в Литературный институт. В это время уже шла Великая Отечественная война, и ему пришлось стать ее участником, он был призван в армию. Военная служба продлилась недолго: всего лишь весну и лето 1944 года. Он пропал без вести на Белорусском фронте. Дневники и письма Георгия Эфрона – это и семейная сага, и летопись жестокой эпохи, и точное предвидение политической жизни послевоенной Европы, и просто хорошая литература, полная надежд и амбиций молодости. На лекции прочитаны еще не опубликованные, обнаруженные совсем недавно письма – последние находки и приобретения музея из семейного архива Марины Цветаевой. Лекцию читает старший научный сотрудник Дома-музея Марины Цветаевой Елена Ильина.

Мы знаем Афанасия Фета как одного из величайших лириков России. Но у его творчества имелась еще одна, потаенная и зловещая сторона, о которой рассказывает эта лекция. Михаил Вайскопф - филолог, литературовед, славист, переводчик и комментатор библейских текстов. Профессор русской литературы Иерусалимского университета, доктор философии.

В эпоху KPI и КПД такие «дисциплины» как философия и поэзия могут показаться бессмысленными, хотя, возможно, только благодаря им мы как цивилизация движемся и не стагнируем. Почему? Об этом мы говорим в этом выпуске. А также о том, как можно начать читать стихи, если в школе отбили к ним любовь? Есть ли от стихов какая-то «реальная польза» и чем отличается человек, читающий поэзию? Книги и авторы, упомянутые в выпуске: Александр Пушкин - Евгений Онегин Михаил Лермонтов Афанасий Фет Гомер Анна Ахматова Надежда Мандельштам Осип Мандельштам Корней Чуковский Иван Тургенев Венедикт Ерофеев - Москва-Петушки Николай Гоголь - Мёртвые души Мераб Мамардашвили Марсель Пруст Иосиф Бродский Александр Филоненко Даниил Хармс Николай Заболоцкий Софья Агранович - Человек двусмысленный Велимир Хлебников Александр Блок Виктор Пелевин - Empire V Виктор Пелевин - Batman-Apollo Виссарион Белинский Джон Донн Георг Вильгельм Фридрих Гегель

В лекции пойдет речь о возникших в советское время гибридных практиках городского масскульта: наивных копиях с классических произведений искусства. Наивное искусство - это творчество мастеров, не получивших профессионального образования, но сумевших создать свой собственный художественный язык, не полностью вписывающийся в рамки существующих традиций, направлений и знаковых систем. Наивные копии возвращают банализированным шедеврам их необычность и уникальность; попробуем поразмышлять о том, как им это удаётся.

Лекция - о том, как менялось понимание «поэтического» в авангардном творчество русских кубофутуристов. Если точнее: почему в текстах кубофутуристов традиционный носитель смысла – слова – дополняется несловесным носителем – страницей, составной частью поэтического текста, инструментом для создания поэтического эффекта? Чтобы ответить на этот вопрос, мы постараемся посмотреть на взаимодействия внутри эстетико-коммуникативного контекста. Мы покажем, как за счёт переноса нескольких ключевых метафор (фактура рисунка как стихотворный размер, буква как рисунок, стихотворение как картина) меняется представление о стихотворении как о слышимом/читаемом тексте в сторону представления о стихотворении как зримом тексте.

После восстания декабристов у Пушкина заканчивается ссылка в Михайловское и начинается придворная жизнь при новом императоре – Николае I. В это же время он «огончарован» самой прекрасной женщиной и мечтает о семейной жизни. Осенью 1830-ого года поэт вынужден остаться на карантине в Болдине, и его невольное заточение обогатит русскую литературу шедеврами Болдинской осени.

Из шестой лекции вы узнаете, из чего соткан русский символизм, как поэты преобразовывали реальность, что обозначали разные цвета в стихотворениях поэтов-символистов, какую роль в их творчестве занимал фольклор, что нового привнес символизм в поэзию, а также познакомитесь с наиболее известными произведениями поэтов-символистов. Возрастное ограничение: 16+

Из этой лекции вы узнаете, кто мог назвать себя «футуристом», какие вызовы они бросали обществу и всей классике, как одевались и красились поэты-футуристы, какие перформансы они устраивали и для чего, что привнесли футуристы в поэзию, а также познакомитесь с произведениями главных футуристов. Возрастное ограничение: 16+

Из восьмой лекции вы узнаете о трех главных особенностях акмеизма и о том, как отличить акмеизм от других направлений, в чем акмеисты видели вдохновение, как объединение «Цех поэтов» повлияло на все направление и как Советская власть обошлась с акмеистами. Лекция также дополнена произведениями важных представителей направления: Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштма и других.

Из этой лекции вы узнаете, как «Орден имажинистов» покусился на существующий литературный строй, как поэты-имажинисты играли с цветом, метафорой и словотворчеством и рифмой, как и за что Советская пресса бранила имажинистов, хотя изначально именно они задавали молодой советской поэзии направление развития.

Кто украл штаны у Маяковского? Какую «обновочку утюжит» портной Ивано́в? Какие предметы гардероба украшали «Кафе поэтов»? Как Есенин и Мариенгоф «форсили» вдвоем в одних штанах? Кому шил брюки молодой Эдуард Лимонов? И другие вопросы (около)литературной моды…

Люди искусства всегда высказывались остро о своих друзьях, коллегах и оппонентах. Как не вспомнить пушкинское «кюхельбекерно и тошно», есенинские частушки или остроты Маяковского! Все это выглядит милым баловством. Но были в истории и судьбоносные тексты – преимущественно оды и эпиграммы на власть имущих. Поговорим именно о таких случаях – об одах и эпиграммах, адресатами которых являются Луначарский и Горький, Сталин и Прокофьев, – и об историко-культурном контексте.