Три фигуры страны Советов

Ленинский культ, который многим из нас сегодня памятен по позднесоветской эпохе, на деле с самого своего рождения прошел очень сложную и противоречивую эволюцию. Вначале Ильич, в согласии с коллективистским каноном марксизма, изображался в большевистской пропаганде как довольно безличное воплощение пролетариата. Но постепенно его образ менялся: он преподносится, с одной стороны, как олицетворение уже не «класса», а самой партии (то есть ее ЦК) а, с другой – как некая вариация на темы евангельского «сына человеческого», и эти сдвиги всегда предопределяются перипетиями аппаратной борьбы за власть.

Споры о том, откуда, собственно, взялась партийная кличка Сталин, до сих пор не прекращаются среди историков. Проблема состоит, однако, в недостаточном знании русской литературы, столь характерном для этих ученых. Как показано в лекции, Иосиф Джугашвили свой псевдоним Сталин позаимствовал из одного романтического детектива пушкинской эпохи, в котором действует суровый мститель, носящий именно эту фамилию.

Речь идет о персональной мифологии Льва Троцкого, связанной с его претензиями на престолонаследие после смерти Ленина и с его борьбой против Сталина. Амбиции Троцкого окрашены религиозной символикой, выдающей его преемственность по отношению к христианским моделям и знаменующим собой разрыв с иудаизмом. В историю своих личных и политических взаимоотношений с Лениным Троцкий привносит также знаменательный сексуальный подтекст.